Смерть Аньес Сорель Увы! Судьба распорядилась так, что фаворитке не довелось увидеть венец своих усилий. По дороге к своему возлюбленному, отправившемуся воевать в Нормандию, она умерла совсем молодой, незадолго до этого пережив преждевременные роды. Произошло это 9

Тайна Веселое пятно на потолке… Но – говорят – он просто не побелен, А зайчик солнечный в моей руке Неощутим, бесплотен и бесцелен. Я угадала Моцарта в сверчке, Но он на сто Сальери был поделен. И я брела сквозь время налегке, Поскольку груз мой был в пути потерян. Уже

Тайна раскрыта Что же делало «Капитал» таким ценным для сознательных рабочих и таким опасным для капиталистов и их наемных писак?Маркс исследовал в своей книге историю становления капитализма. Он доказал, что капитал с момента своего появления на свет «источает кровь и

Тайна смерти маршала Ахромеева Время идет, и уже есть немало людей, которые не знают, кто такой был Сергей Федорович Ахромеев.Обращаюсь к светлой памяти этого человека. Прежде всего, потому, что, глубоко восхищаясь им, считаю необходимым напомнить некоторые нравственные

1 Агнесса Сорель, первая из этих дам Какая-то из королевских фавориток должна была стать первой, чтобы сделать эту «должность» официальной. Эта долгая, чуть ли не историческая традиция – фаворитки были у сорока французских королей! – эта цепочка женщин для удовольствия,

Сегодня мы поговорим о фаворитке Карла VII, короля Франции, преемника и сына Карла Безумного. Имя её - Агнесса Сорель.

Ее называли самой красивой женщиной XV века, она была расточительной, но помогала бедным, одевалась вызывающе, но выглядела невинной. А в историю Агнесса Сорель вошла как первая официально признанная фаворитка короля Франции, которая смогла стать не только постоянной любовницей Карла VII, но и подругой его жены, королевы Марии Анжуйской.

Карл VII легко говорил о власти женщины над собой, и это невозможное, уничижительное для всякого мужского, а уж тем паче монаршего достоинства признание не наделало скандала лишь по одной причине. Вся мужская половина двора, от архиепископа до ловчего, сходилась во мнении, что милости прекрасной Агнес если и не превосходят, то вполне сопоставимы по значимости с королевскими регалиями. Грудь ее весомей королевской чаши, стан величественнее скипетра, локоны нежнее и мягче горностаевой мантии. А уж обладание всем этим великолепием вкупе способно кого угодно исполнить державной силой и величием. К чести красавицы нужно заметить, что никто из придворных не сподобился лично убедиться в справедливости своих предположений. Наверняка знал только Карл. Гусеныш Карл, милостью прекрасной Агнес осознавший себя Карлом VII Победителем.

Гусенышем его прозвала мать. Изабелла Баварская, женщина неглупая, остроумная, но, увы, начисто лишенная материнского инстинкта. Даром что произвела на свет 12 детей. Карлу выпала безнадежная доля родиться одиннадцатым ребенком в семье. Королевская генеалогическая книга датирует это событие 22 февраля 1403 года.

Дитя появилось на свет хилым, с непомерно длинной синюшной шеей и фамильным носом Валуа, довольно странно выглядящим на младенческом личике. От слабости ребенок не мог кричать, только издавал горлом какие-то странные шипящие звуки. «Гусеныш», - припечатала Изабелла, и это прозвище осталось за Карлом на долгие-долгие годы.

Что касается его отца, то о нем мы рассказывали в предыдущем посте, посвященном Карлу Безумному и его фаворитке Одетте де Шамдивер. В кратце - он был безумен и фактически государством управляла королева Изабелла.

Изабелла Баварская

По этой причине знакомство отца с сыном было отложено на довольно значительный срок. Оно состоялось, когда младшему Валуа исполнилось уже четыре года. И хотя доктора дали заключение о том, что король пребывает в состоянии просветления, встреча с ним напугала малыша до истерики. Гусеныша увели и с тех пор держали подальше от родительских глаз. Тщедушный, некрасивый, угрюмый мальчик не тешил родительское сердце, а иных причин заботиться о его развитии и воспитании у короля с королевой не было. Вероятность того, что ребенок станет дофином, то есть престолонаследником, была ничтожна - здесь Карла опережали старшие братья. Словом, у нашего героя было трудное детство и весьма скромные перспективы на будущее. Данный ему титул герцога Пуатье не сулил ни славы, ни большого богатства...

Неожиданно для всех интерес к мальчику проявила Иоланта Арагонская. Номинальная королева четырех королевств - Арагона, Сицилии, Иерусалима и Неаполя - герцогиня Анжуйская приходилась Карлу дальней родственницей, кажется, внучатой племянницей его деда Карла V. Возможно, эта женщина, которую хроникер королевского дома Бодиньи величал не иначе как «наимудрейшей и наипрекраснейшей из всех христианских принцесс», и впрямь обладала необыкновенной прозорливостью, а может, она просто пожалела мальчика. Но в 1413 году, когда Карлу было всего 10 лет, Иоланта встретилась с Изабеллой Баварской, которую, к слову сказать, терпеть не могла, и подписала с ней соглашение, согласно которому их дети, то есть Карл и Мария Анжуйская, должны вступить в брак. До наступления брачного возраста мальчик поступал под опеку Иоланты.
Изабо была только рада такому повороту событий. К тому времени супруг ее окончательно лишился разума, и для Изабеллы наступила очень непростая, но вместе с тем необыкновенно увлекательная жизнь. Чтобы понять, насколько непростая и до какой степени увлекательная, нужно иметь представление о политической обстановке того времени. На фоне перманентной войны с Англией, истоки которой уходят аж в ХI-ХII века, во Французском королевстве разразилась гражданская война: партия бургуньонов против партии ар-маньяков. Обе стороны желали одного и того же - власти, то есть реальной власти при номинальном и бездеятельном короле. Обе были примерно равны по силам. Обе искали союзника, способного обеспечить им перевес. И обе нашли его в лице английского двора. У англичан между тем имелся свой расчет. Англия, имевшая в то время на территории Франции значительные владения, мечтала объединить оба государства под своей короной. Поэтому англичане попеременно заигрывали то с бургуньонцами, то с арманьяками.
Изабелла же, как наиболее близкая пока еще правящему королю особа, была интересна всем. И ей были интересны и те, и другие, и третьи. Причем увлекалась она не только политическими интригами, но и любовными утехами. До детей ли тут!
Словом, Карл переехал в Анжу, к Иоланте. Будущая теща, не в пример родной матери, уделяла много внимания развитию и воспитанию мальчика. Обнаружив в нем склонность к гуманитарным наукам и музыке, Иоланта сделала все, чтобы развить его таланты С искоренением недостатков дело обстояло хуже. Дело в том, что Карл был, как бы это сей час сказали, абсолютно неспортивным мальчиком. В седле держался неловко, фехтовал не изящно, ходил и то кособоко. Но Иоланта не отступала. Она будто предвидела, что очень скоро все это ему пригодится.
Хотя откуда она могла знать, что в 1415 году неожиданно скончается старший брат Карла, а через год за ним последует второй дофин - оба цветущие юноши. И вот уже Изабелла призывает наследника ко двору. Но 14-летний подросток даже по меркам Средневековья еще не вполне мужчина, он еще не принимает самостоятельных решений. Решение приняла Иоланта и выразила его прямо и просто, пренебрегая этикетом, приличествующим в переписке двух знатных особ. «Женщине, у которой столько любовников, дети не нужны. Не для того я кормила и воспитывала мальчика, чтобы вы теперь уморили его под своей опекой, как уморили его старших братьев, или сделали англичанином, как сделались сами, или свели с ума, как его бедного отца. Попробуйте-ка забрать его у меня и вам не поздоровится, бесстыжая вы особа».

Иоланта Арагонская и маленький КарлVII

Изабелла оказалось еще более бесстыжей, чем могла предположить Иоланта. Настолько, что не побоялась публично заявить о том, что дофин - не сын короля. А потому права на престол не имеет. Мало кто тогда поверил Изабелле. Было очевидно, что она лжет в интересах англичан, которые уже окончательно определились в своих симпатиях и действовали сообща с бургиньонами. Что до Карла, то ему, кажется, было решительно безразлично - станет он королем или нет. Но вот предательство матери обидело, еще раз напомнило, что он нелюбимый, ненужный.

Тетушка Иоланта тем временем отправила юношу в Пуатье и велела ему объявить себя регентом. От его имени она составила пылкое обращение к французскому народу, в котором говорилось о том, что правящий король не в себе, его рукой водит продавшаяся англичанам Изабелла, и миссия законного регента Валуа в том, чтобы освободить отечество от иноземцев, навести порядок в королевстве и обеспечить его подданным достойную жизнь. Бесчинства англичан на французской земле были столь кровавы и разорительны, что обращение возымело действие. Арманьяки дружно перешли на сторону Карла.
Впрочем, до законной коронации в Реймсе прошло целых одиннадцать лет. Многое случилось за эти годы. Умер вражеский король Генрих V, умер безумный отец Карл, погиб предводитель бургиньонов, Мария Анжуйская стала женой Карла, и, наконец, самое важное -Бог послал ему Жанну дАрк.

Девушка настаивала на том, что ее послал именно Бог, и сделал он это будто бы затем, чтобы она, Жанна, помогла ему свершить справедливость, то есть победить англичан и провести Карла в Реймс для законной коронации. Есть версия, согласно которой весь этот спектакль был срежиссирован тещей Иолантой. Вполне вероятно, хотя бы потому, что кочующий двор Карла и его армия содержались на ее деньги. Так же есть предположение, что легендарная Жанна дАрк - это Маргарита Валуа, незаконнорожденная дочь Карла Безумного и его фаворитки Одетты де Шамдивер.

Но не это главное. Главное, что Жанне все удалось. 17 июля 1429 года Карла короновали в Реймсе. И архиепископ во всеуслышание называл его «помазанником Господа», «сыном Всевышнего», «пастырем народов», «правой рукой церкви», «первым из всех королей Земли, превосходящим в благородстве и святости всех царей Ветхого и Нового Заветов» и так далее, и тому подобное. И все вельможи и простолюдины, князья церкви и знатные люди королевства преклоняли перед ним колени. Что должен был чувствовать Карл в эту минуту? Преданный матерью мальчик, только что с битвой взошедший на трон, чувствовал ли он торжество? Или, может, облегчение? Кто знает. Но, по свидетельству хроникеров, Карл выглядел как человек, испытывающий неудобство. И, по неизжитой детской привычке, то и дело по-гусиному вытягивал шею. У него была большая, лобастая голова, но создавалось впечатление, что корона ему велика. Словом, он мало соответствовал эпитетам, которыми согласно церемониалу «одаривал архиепископ. Гусеныш Карл превратился в Карла VII Победоносного, но, кажется, не осознал себя таковым.

Десять лет спустя в жизни монарха появилась настоящая любовь. Карл, по меркам времени, был уже немолодым мужчиной.У него уже было пятеро или шестеро детей, рожденных Марией Анжуйской. Супруга не отличалась ни красотой, ни умом, ни приятностью нрава, и Карл наведывался в ее спальню, надо полагать, исключительно из благодарности к теще. Конечно, при дворе было немало прелестных женщин. Но Карл, даром что король, был неловок в обращении с дамами. Известно, что он очень стеснялся своей внешности, не без основания полагая, что фамильные черты Валуа в его облике приняли какое-то уж совсем карикатурное воплощение. Вместе с тем его эстетические критерии касательно женщин были слишком строги и определялись традиционным для средневекового рыцарства культом «бель дам сан мерси», то есть «дамы, не ведающей снисхождения». Средневековая аллегорическая поэма «Роман о розе» давала вполне четкие установки относительно того, как эта самая дама должна выглядеть. Глаза голубые или зеленые, зрачки возбужденно расширены, высокий лоб, волосы золотые, длиной до бедер, кожа цвета лепестков лилии, носик маленький, прямой, ротик тоже маленький и пухлый, стан тонкий, грудь небольшая, но высокая. Ради такой женщины стоило ломать копья, сочинять сонеты и совершать прочие безумства. Но такой женщины не было в окружении Карла. По крайней мере, ни одна из них не соответствовала рыцарскому стандарту в точности. Чего-нибудь да не хватало в реестре ее прелестей.

Идеал красоты XV века.

Судьбоносная встреча произошла при неизвестных обстоятельствах. Зато доподлинно известно, что ее организатором была теща Иоланта. Именно ей присывают идею создания «летучего отряда», которую впоследствии взяли на вооружение другие августейшие особы. Идея оказалась сколь проста, столь же и действенна. Иоланта формировала бригаду из красивых, неглупых, а главное - безраздельно преданных своей благодетельнице девиц, устраивала их при дворе, и рано или поздно все они оказывались в постелях знатных вельмож. Девицы, таким образом, получали возможность устроить свою судьбу, а Иоланта - оперативную информацию. Женщины оказались превосходными шпионками, даже лучше монахов-францисканцев. Особенно среди них выделялась Агнес Сорель. Иоланта заметила ее в свите своей невестки Изабеллы Лотарингской, при которой Агнес состояла фрейлиной. Родители девушки не имели ни значимого положения при дворе, ни богатства. Отец, Жан Сорель, занимал скромную должность советника при дворе графа Клермона, мать, Катерина де Меньелай, владела обширным, но малодоходным поместьем де Верней. Главным капиталом семьи была дочь. Прелестная Агнес наверняка смогла бы составить приличную партию, и ввиду этой перспективы статус фрейлины можно рассматривать как отличный старт для 15-летней девушки. Однако Агнес распорядилась предоставленными ей возможностями по-своему. Замуж она не торопилась. Четыре года, проведенные во дворце Изабеллы, стали ее университетами. Агнес училась выразительно говорить, петь, играть на лютне и арфе, распалять мужское воображение изящными позами и жестами. Обладая от природы развитым воображением и хорошим вкусом, она умела одеться так, что куда более знатные дамы в своих роскошных нарядах в сравнении с ней казались простушками. В те времена рыцари уже привезли с арабского Востока пудру, румяна и кармин. Но мало кто из дам света умел деликатно этим пользоваться. Агнес умела и, по свидетельству летописца Жана Шартье, даже давала уроки своей покровительнице. К двадцати годам она оформилась в совершеннейшую красавицу с невероятно тонкой талией и высокой шеей, на которой, как чашечка цветка на стебле, сидела прелестная головка с высоко забранными золотыми кудрями, подбритыми на лбу и висках по моде того времени. Ее лицо с младенчески округлыми щеками казалось ангельски невинным и одновременно порочным. Так что художника Жана Фуке, который запечатлел Агнес в образе Мадонны, сумев передать эту характерную особенность ее лица, даже обвиняли в опасном соединении религиозного чувства с эротическим.

Словом, Агнес являла собой идеальный образец «ля бель дам сан мерси». И Карл, конечно, не мог не обратить на нее внимание. На это и рассчитывала Иоланта. У нее не было никакой нужды шпионить за зятем. Но она желала влиять на короля. А неуклюжая дочь ее решительно не годилась для такой деликатной миссии.

Так, Иоланта устроила встречу короля с Агнес. Карл был настолько впечатлен, что вопреки обыкновению сразу пошел на приступ. Но умница Агнес умело изобразила испуг и, обратив к Карлу свою обезоруженную женственность в самой эффектной позе, воззвала к его рыцарской чести. Пришлось отступить. Почти месяц двор обсуждал вздувшиеся вены на висках короля - признак необычайной взволнованности. И вот однажды король вышел к утренней мессе радостным. Он улыбался весь день и весь вечер. Щедро одаривал шутов. Заказал королевскому портному несколько новых нарядов. Словом, вел себя столь необычно, что это его состояние было зафиксировано придворным летописцем. Возможно, летописцу показалось, что Карл сошел с ума, как его отец. А Карл просто влюбился. Очень скоро эта связь стала очевидной для всех. Карл, прежде равнодушный к роскоши, вдруг стал настоящим щеголем. Королевский казначей Жак Кер выписывал для него драгоценный утрехтский бархат и венецианский пурпурный шелк. В те времена мужчины носили короткие одежды. Так вот - наряд Карла почти не прикрывал бедер, что, как не раз отмечали современники, при тонких кривых ногах решительно не шло его фигуре. Но с появлением Агнес Карл, казалось, перестал испытывать какие-либо комплексы по поводу своей внешности. Да и вообще почувствовал вкус к жизни и всякого рода развлечениям для души и тела. Что ни день, то новая забава. То рыцарский турнир, то пиры с трубадурами и менестрелями. И главным украшением, центром всякого собрания неизменно была прекрасная Агнес. Кстати, и с королевой Марией Агнес сумела подружиться: Иоланда Анжуйская посоветовала дочери смириться с существующим положением дел…

Мария Анжуйская

Добрая и снисходительная королева послушалась совета и попыталась наладить дружеские отношения с любовницей. Они даже вместе гуляли, слушали музыку, а за обедом вели светскую беседу, что очень радовало Карла VII, для которого не было большего удовольствия, чем видеть полное согласие, царившее вокруг…

Агнесса обожала наряды и сама задумывала фасоны своих платьев. Одно из них, с асимметричным декольте, полностью обнажавшим левую грудь вошло в историю под названием «прекрасное сокрушение Агнес о своих грехах».

И хотя понятия моды как таковой в Средневековье не существовало, Агнес своим примером вдохновляла дам на подражание, а менестрелей на создание поэтических введений, воспевающих новые фасоны:

Если женщина пригожа,
Ее бела и нежна кожа,
Пусть скажет, чтоб ее портной
Оформил вырез ей такой,
Что плечи смело открывает,
Грудь до предела оголяет.
Ведь если грудь обнажена,
То привлекательней она.

Агнес носила шлейфы длиной в шесть метров, хотя сама королева довольствовалась пятью. Она украшала себя бриллиантами, притом что дворцовый протокол дозволял такие роскошества исключительно королеве. Но протокол был пересмотрен в связи с тем, что волею Карла Агнес Сорель получила официальный статус фаворитки. Фаворитка - это больше, чем любовница. Вассалы обязаны оказывать ей королевские почести, она принимает участие в политической жизни двора, имеет право самостоятельно обращаться к королевскому казначею для покрытия своих нужд, а дети, рожденные ею от связи с королем, получают родовое имя короля. Действительно, все три дочери, рожденные Агнес от Карла, получили имя Валуа. А сама Агнес получила королевский замок Боте-сюр-Марн («Красота на Марне») и титул Дамы де Боте, вполне соответствующий ее пленительной внешности, о которой сам Римский Папа говорил, что «это самое прекрасное лицо, которое только можно себе представить».
Впрочем, были люди, на которых чары прекрасной Агнес не действовали. Например, архиепископ Жан Жуневель дез Орсен. Как духовный наставник короля он неоднократно взывал к нему, указывая на расточительность и мотовство его фаворитки и подражающих ей придворных. Благочестивый дез Орсен находил, что дамы двора, хотя и имеют благородное происхождение, видом своим теперь напоминают «выставленных для продажи крашеных ослиц». Он сурово порицал «адские окна, сквозь которые выглядывают их груди» и длиннющие шлейфы, на которые уходит множество драгоценной материи, и справедливо замечал, что «все эти излишества, заведенные теперь при дворе, сказываются на увеличении сеньорами податей и налогов с бедняков». Для наглядности архиепископ приводил выдержки из Королевской книги расходов, в которой всякое требование к казначею заканчивалось припиской «на нужды Франции». Хрустальный сервиз с золотыми листочками - на нужды Франции, перевязи из куницы и горностая - на нужды Франции, нижние рубашки, расшитые золотом, - на нужды Франции... «Какая у Франции нужда в нижних рубашках, расшитых золотом?» - резонно вопрошал владыка. В ответ Карл не без вызова писал своему духовному наставнику: «Если у Прекрасной Дамы будут платья, расшитые золотом, у нее будет хорошее настроение. Если у нее будет хорошее настроение, у меня тоже будет хорошее настроение. Если у меня будет хорошее настроение, хорошее настроение будет у всей Франции. Стало быть, у Франции есть прямая нужда в прекрасных платьях». Разумеется, Агнес получала и платья с золотом, и все, что ей заблагорассудится, а между тем настроение у Франции было не очень.

Англичане по-прежнему хозяйничали на французской земле. Довольно обширные, стратегически значимые территории оставались под их контролем. Народ катастрофически нищал под гнетом непосильных налогов. И щедрые подаяния, раздаваемые Агнес на нужды церкви и бедняков, никак не уменьшали народной ненависти к королевской фаворитке, совратившей «наихристианнейшего короля» с истинного пути. Вряд ли Агнес одолевали тревоги по поводу будущего Франции, скорее всего, действовала она по наущению Иоланты, однако именно Агнес понудила Карла сменить шитое золотом сюрко на латы и возобновить войну против англичан. Для этого она использовала некую хитрость, о чем сообщил Брантом в своей книге "Жизнь галантных дам": "Увидев, что сердце короля занято лишь любовью к ней и он совсем не интересуется делами королевства, Агнесса сказала ему: "Когда я была маленькой, астролог предсказал мне, что в меня влюбится один из самых храбрых и мужественных королей. Когда мы встретились, я думала, что Вы и есть тот самый храбрый король: Но, похоже, я ошиблась: Вы слишком изнежены и почти не занимаетесь делами вашего бедного королевства. Мне кажется, что этот мужественный король не Вы, а английский король, который создает такие сильные армии и захватывает у Вас такие прекрасные города. Прощайте! Я отправляюсь к нему, видимо, о нем говорил мне астролог".

Достоверность этой легенды можно подвергать сомнениям, однако доподлинно известно, что король все-таки отправился в треклятую Нормандию, чтобы оттуда начать наступление на англичан. И сделал это исключительно ради прекрасных глаз Агнес. Для правителя эпохи Средневековья Карл был удивительно не воинственным и арфу предпочитал мечу. Но Агнес имела над ним удивительную власть. Она могла вдохновить его на любое деяние, на любой подвиг. И вовсе не потому, что обладала какими-то особенными качествами. Просто это была его женщина. Для всякого мужчины на этом свете есть женщина, которая способна возвысить его дух, сделать его сильнее. Нужно только найти ее. Карлу повезло - он нашел.

Чем-то напоминает Беллу Хадид, нет?))

Агнес не довелось отпраздновать победоносное завершение Столетней войны. Она умерла за три года до этого знаменательного для Франции события. Кончина наступила через несколько дней после того, как Агнес разрешилась четвертым ребенком. Девочка родилась слабенькая - и суток не прожила, а вот что касается ее матери, то было похоже, что она умерла не своей смертью. Возможно, ее отравили. По крайней мере, Карл был убежден, что дело обстояло именно так. С чего бы это вот так взять и умереть здоровой цветущей 28-летней женщине, трижды благополучно рожавшей до этого. И ведь есть свидетельства, что перед смертью бедняжка жаловалась на страшный огонь, пожирающий ее изнутри, а ее прекрасные золотые волосы осыпались с головки, как лепестки растревоженной розы... Под подозрение тотчас попали королевский казначей Жак Кер и старший сын короля дофин Людовик, будущий Людовик XI. Первый числился ее другом, второй - врагом. Но их вина не была доказана.

Агнес Сорель похоронили с почестями, достойными королевской особы. Сердце погребли в капелле Нотр-Дам в Жюмьеже, установив на этом месте роскошное надгробие из черного мрамора и беломраморную статую, изображающую Агнес с молитвенно сложенными руками, в которых заключено ее сердце. Тело упокоилось в коллегиальной церкви при королевском замке Лош.

Вскоре после похорон Карл приблизил к себе двоюродную сестру Агнес Антуанетту де Менье-лай. Она была очень похожа на его покойную возлюбленную, но не могла ее заменить. По свидетельству летописцев, очень скоро появилось еще полдюжины красавиц, «готовых постараться для короля, который так постарался для Франции». Так мало-помалу Карл собрал гарем, которому мог позавидовать сам султан. Содержание толпы молодых развратниц дорого обходилось казне. Карла осуждали за распутство и расточительность. Нельзя утверждать наверняка, но похоже, что Карлом руководила вовсе не неуемная жажда наслаждений. Он тщетно надеялся, что много красивых женщин дадут ему то ощущение силы, то величие духа, которым когда-то одарила его Агнес.

Компьютерное моделирование внешности Агнес Сорель:

Обновлено 12/01/20 23:36 :

Меленский Диптих Жан Фуке написал в середине 15 века, но многие готовы поверить, что это современная работа, когда видят правую часть с Богоматерью.

Жан Фуке — Меленский Диптих, 1450-1452

Застывшие формы, несколько неестественная поза младенца и необычный тон кожи героев и, конечно, обнаженная грудь сразу выбивают нас из привычных воспоминаний об образе Мадонны с Христом. А красные и синие ангелы вокруг создают потрясающий контраст по отношению к роскошному оттенку кожи матери и младенца, усиливая ощущение условности и нестандартности образа. Это такая фантастика в 15 веке ?

Живые, насыщенные и очень необычные оттенки отражают гербовые цвета французского короля: красный, синий и белый.

Кстати, еще в 1919 году известный исследователь Йохан Хейзинга назвал эту работу декадансом позднего средневековья . Он посчитал, что такая вседозволенность в изображении свидетельствует об упадке нравов и духовности в то время.

Многие исследователи сходятся во мнении, что в лике Богоматери проглядывают черты обожаемой любовницы Карла VII — Агнессы Сорель. Подробно о ней я расскажу чуть позже, а пока я отвечу на популярный вопрос:

“Обнаженная грудь! Как так?”

В обществе крепко засело убеждение, что чем дальше мы углубляемся в историю, тем целомудреннее одевались дамы. Мода эпохи Возрождения — частичное опровержение этому.

Агнесса Сорель в 15 веке вводит моду на глубокий вырез платья, слегка сдерживающий грудь. Позж е появляется на публике в платье поинтереснее — одна грудь целомудренно закрыта, а другая — полностью оголена. Следуя модным тенденциям, Лукреция Борджиа задает тенденцию на “блуждающий вырез” — настолько свободный, что при движении оголяет то одну грудь, то другую. А королева Франции Екатерина Медичи пошла еще дальше и ввела моду на 2 округлых выреза на платье и полностью обнаженную грудь.

Больше всего ценилась высокая и белоснежная грудь. Ее даже поэтично называли “сахарные головы наслаждения” . Дамы, не одаренные формами, прибегали к помощи поднимающих корсетов и лифов. А на туалетных столиках появляется косметика не только для лица, но и для груди — пудра для кожи и помада для сосков.

В 16 веке мода на обнаженную грудь приобретает не только эстетический, но и практический аспект. Молодые девушки на выданье демонстрируют свои прелести, а скромность и нежелание оголять грудь вызывают насмешки “Если стыдиться, значит нечем похвастаться” . Прикасаться и целовать женскую грудь тоже считается вполне приличным.

Поначалу изображение полностью обнаженной груди было одобрено только в античном или религиозном контексте. Поэтому на портретах эпохи Возрождения в образах Дианы, Венеры или Мадонны современники узнавали первых модниц, жен и любовниц именитых особ. На портрете мадам Сорель в образе Мадонны как раз отображена модная тенденция на одну открытую грудь. Только платье Мадонны сшито по последнему писку французской моды того времени, а ассоциации возникают отнюдь не религиозные.

Оголять лодыжки при этом считалось неприличным.

Саймон Верелст — Нелл Гвин
Бартоломео Венето — Флора

Мода на обнаженную грудь продержалась вплоть до 18 века, правда в более сдержанных воплощениях. Есть мнение-байка, что с груди королевы Франции Марии-Антуанетты даже сделали слепок для бокала . Но его опровергают специалисты, утверждающие, что все же такой бокал был изобретен столетием раньше в Англии:)

Агнесса Сорель, Дама Красоты

А теперь — потрясающая история Агнессы Сорель. Она стала первой официально признанной любовницей монарха. Главная красавица 15 века, повлиявшая на судьбу не одного мужчины, а всей Франции.

Агнесса Сорель и Карл VII

Существует мнение, что короля Карла VII и Агнессу познакомила, как ни странно, его теща. Она частенько приводила ко двору хорошеньких фрейлин, чтобы иметь через них влияние на высоких чинов и казначеев. Через свою дочь — Марию Анжуйскую — знатная дама не имела влияния на короля.

Карл VII в первый же день знакомства был пленен красотой Агнессы Сорель. Вскоре при дворе уже вовсю обсуждали новую любовницу короля, одна Мария Анжуйская, казалось, ни о чем не догадывается.

Сомнения в верности мужа появились, когда она увидела в залах дворца Агнессу, прогуливающуюся с одной обнаженной грудью. Высоконравственная Мария была задета и оскорблена подобным поведением придворной дамы.

Мария Анжуйская

Её опасения подтвердились, когда мадам Сорель забеременела. В день родов Карл VII не находил себе места и ужасно переживал за возлюбленную. Мария Анжуйская удалилась в свои покои и прорыдала несколько дней. После чего успокоилась и решила подружиться с любовницей мужа.

Спустя время королева уже щедро одаривала Агнессу Сорель драгоценностями и мехами, они вместе ездили на охоту, доверяли друг другу самые сокровенные тайны и даже обсуждали государственные дела. Карл VII, я полагаю, был в восторге:).

Прошло несколько лет, король по-прежнему не мог и часа прожить без своей фаворитки. Он одаривал ее драгоценностями, нарядами и замками. И, наконец, наградил титулом Dame de Beauté - Дама Красоты , который навсегда закрепился за Агнессой Сорель. Взамен мадам Сорель отблагодарила короля тремя дочерьми, которым он, несмотря на протесты родственников, подарил родовые титулы.

Что касается инноваций, то Агнесса не ограничилась модой на дерзкие наряды. Она сделала возможным ношение бриллиантов всеми женщинами, которые могут себе это позволить.
⠀
Дело в том, что до появления Дамы Красоты бриллианты разрешалось носить лишь мужчинам из монаршего рода.

Кроме того, Агнесса впервые ввела моду на длинный шлейф платья . Церковь моментально заклеймила его “дьявольским хвостом” и запретила носить дамам благородного происхождения. Мадам Сорель это нисколько не смущало и шлейф ее платья порой достигал пяти метров.
⠀
Ее называли безрассудной женщиной легкого поведения, а придворные фрейлины отказывались находиться в одном обществе с такой распущенной дамой.
⠀
Тем временем Агнесса Сорель скупала самые дорогие ткани и меха, заказывала платья столь тесно облегающие фигуру и столь дерзко открывающие грудь, что аристократки не могли сдержать возмущения. Но, не в силах бороться с заинтересованными взглядами своих мужей в сторону прелестей мадам Сорель, дамы вынуждены были обновить гардероб по примеру королевской фаворитки. Так Агнесса Сорель победила в битве с церковью и приличиями .

Агнесса Сорель и Карл VII

Приближенные Карла VII напрасно говорили ему про огромные затраты на ткани и драгоценности. Король был больше озабочен настроением возлюбленной, нежели государственными проблемами:

«Если у Прекрасной Дамы будут платья, расшитые золотом, у нее будет хорошее настроение. Если у нее будет хорошее настроение, у меня тоже будет хорошее настроение. Если у меня будет хорошее настроение, хорошее настроение будет у всей Франции. Стало быть, у Франции есть прямая нужда в прекрасных платьях!».

Образ жизни королевы и безграничное обожание короля, тем не менее, не сделали Агнессу Сорель счастливой. Зная, что ее винят в бедности страны и в нескончаемой войне с Англией, она принялась тратить баснословные средства на пожертвования нищим и дары монастырям. Но напрасно — народ видел в ней лишь воплощение алчности и причину, по которой король забыл о своей стране.

Болезни, огромные налоги и столетняя война с Англией — во всем этом народ винил Агнессу Сорель. Тем временем Англия захватила северную часть страны, в том числе и Париж, а народ был недоволен трусостью и бездействием короля. Была недовольна и сама Агнесса , чувствуя ответственность за судьбу Франции.
⠀
Ненадолго пришла удача в виде Орлеанской девы — Жанны д’Арк — было заключено перемирие, но большая часть владений Карла VII оставалась в руках англичан.
⠀
Тогда Агнесса Сорель проявила величайшую хитрость (или мудрость?) и рассказала Карлу VII, что якобы по предсказанию астрономов ее полюбит самый храбрый и мудрый правитель на свете . А так как удача на стороне Англии, она вынуждена покинуть двор и отправиться в качестве трофея к английскому королю. Такое заявление не на шутку разозлило и расстроило Карла VII.
⠀
В течение нескольких месяцев король вернул Франции все захваченные англичанами земли и положил конец столетней войне. Так слабовольный правитель, которого мать в детстве окрестила “гусёнышем” , вошел в историю как Карл Победитель.
⠀
Но Агнесса Сорель не увидела триумфа возлюбленного. Она, будучи на седьмом месяце беременности, приехала к Карлу VII на передовую, чтобы сообщить о готовящемся против него заговоре. Но уже начались роды, и она была в настолько плохом состоянии, что король принял это за бред умирающей. А заговор действительно был, но его побоялись воплотить в жизнь после отважного поступка королевской любовницы.

Мадам Сорель подарила Карлу VII четвертую дочь и вскоре умерла в возрасте 25 лет .

В 2004 году ученые из Франции исследовали останки Агнессы Сорель и обнаружили в волосах большое содержание ртути . По одной из версий ее отравил Людовик XI — сын Карла VII — при жизни он не любил фаворитку отца и не понимал, почему его мать должна мириться с таким положением. Но доказательств этому найдено не было. К тому же ртуть в то время содержалась в косметике, которой с удовольствием пользовались придворные дамы, и в препаратах для облегчения родов.

Гробница Агнессы Сорель

Как вам история? Какое отношение сложилось у вас к мадам Сорель?

Ну и не могу не вернуться к живописи несмотря на увлекательные истории:)

Ее называли самой красивой женщиной XV века, она была расточительной, но помогала бедным, одевалась вызывающе, но выглядела невинной. А в историю Агнесса Сорель вошла как первая официально признанная фаворитка короля Франции, которая смогла стать не только постоянной любовницей Карла VII, но и подругой его жены, королевы Марии Анжуйской.

Встречу Агнессы Сорель с королем организовала, как ни странно, его теща. Она часто устраивала фрейлин при дворе, а когда они становились любовницами знатных вельмож, Иоланта получала нужную информацию и держала все под своим контролем. Влиять на короля с помощью дочери у нее не получалось, и она нашла более изощренный способ – нашла с этой целью ему любовницу.

Агнесса Сорель и Карл VII

Карл VII, увидев девушку, сразу же пошел на приступ, но она от него сбежала. Король был увлечен не на шутку, и его настойчивость вскоре была вознаграждена. Уже через несколько месяцев все при дворе говорили о том, что король влюблен.

Любовница французского короля Агнесса Сорель

Карл VII настолько потерял голову, что готов был выполнить любое желание Агнессы Сорель. Чтобы доказать серьезность своих чувств, он провозгласил ее официальной фавориткой. Отныне вассалы были обязаны оказывать ей королевские почести, она принимала участие в политической жизни двора, королевский казначей выплачивал ей необходимые суммы, а их с королем дети получали родовые титулы Валуа. В подарок от короля Агнесса получила замок Боте-сюр-Марн и титул Дамы де Боте.

Жан Фуке изобразил Агнессу в образе Мадонны с младенцем

Агнесса быстро привыкла жить на широкую ногу. Она позволяла себе смелые по тем временам эксперименты с внешним видом. Шлейфы ее платьев достигали 5 метров, священники называли их «хвосты дьявола». Она начала носить бриллианты, хотя до тех пор их ношение некоронованными особами было недопустимо. Придворных шокировали ее экстравагантные платья, облегающие фигуру, с асимметричным декольте, полностью обнажавшим одну грудь. Королева была в гневе, но быстро сменила гнев на милость, решив стать подругой для любовницы мужа. Мария дарила сопернице драгоценности и наряды, они вместе гуляли и ездили на охоту.

Король Франции Карл VII

Дерзкое поведение фаворитки и ее официальный статус у многих вызывали негодование. Так, архиепископ дез Урсен указывал королю на расточительность его любовницы и ее откровенные наряды, он говорил, что дамы при дворе стали напоминать «выставленных для продажи крашеных ослиц». В ответ Карл с вызовом заявил: «Если у Прекрасной Дамы будут платья, расшитые золотом, у нее будет хорошее настроение. Если у нее будет хорошее настроение, у меня тоже будет хорошее настроение. Если у меня будет хорошее настроение, хорошее настроение будет у всей Франции. Стало быть, у Франции есть прямая нужда в прекрасных платьях».

Первая в истории Франции официальная фаворитка короля

Агнесса не могла не замечать растущего негодования в свой адрес. Она стала помогать больным и калекам, жертвовать бедным огромные суммы. Постоянная нищета, хозяйничающие на французских землях англичане и бездействие короля вызывали негодование народа. И тогда Агнесса, не без влияния Иоланты, убедила Карла VII возобновить войну против англичан. Трусоватому и слабовольному королю, в детстве прозванному матерью «гусенышем», фаворитка смогла внушить мысль о его храбрости. Так Карл стал Победителем. Победоносное завершение Столетней войны праздновали уже без нее – Агнесса умерла за 3 года до этого.

Гробница Агнессы Сорель

Карл был убежден в том, что Агнессу отравили, и он оказался прав. Проведенная в наши дни экспертиза подтвердила высокое содержание ртути в останках фаворитки. Возможно, это было непредумышленное отравление – в те времена ртуть добавляли в косметику и лекарственные препараты.

Гробница Агнессы Сорель

Агнессу Сорель как образец заботы об интересах страны позже ставили в пример всем влиятельным фавориткам французских королей, в том числе Франсуазе д"Обинье – фаворитке и тайной жене Людовика ХIV.